ЖИЗНЬ ДЕВЫ МАРИИ 7
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ЕГИПТА
Сколько времени прожили Святые Странники в Египте, неизвестно. Но Отец Небесный благоволил воззвать оттуда Сына Своего, для явления тайны, от века предопределенной, - как об этом предсказал св. Пророк: "из Египта воззвах Сына Моего”. Ангел явился во сне Иосифу и сказал: востав поими Отроча и Матерь Его и иди в землю Израилеву, изомроша бо ищущии души Отрочате. Иосиф встал, взял Младенца и Матерь, и пошел в землю Израилеву.
Обратный путь Святаго Семейства, по палестинскому преданию, пролегал чрез долину Аскалонскую, памятную единоборством Давида с Голиафом, где дорога, не доходя до Иуты, направляется к источнику Пресвятой Девы (в селении Мальха) и уходит в долину Гигантов. За этою последнею долиною, невдалеке от Иерусалима, находится также горный ключ чистой и прекрасной воды, о котором предание говорит, что здесь Святое Семейство имело на обратном пути из Египта ночлег, во время котораго ниспослано было новое вразумление от Бога Иосифу, чтобы он не оставался в Иудее, а, отойдя в пределы Галилейские, поселился в Назарете, - что он и исполнил: да сбудется реченное пророки, яко Назорей наречется.
Таким образом, Иосиф и Пречистая Матерь, по указанию Отца Небеснаго, бегством в Египет спасли Предвечнаго Младенца от ухищрений Ирода. Приняв на Себя естество человеческое, Господь благоволил испытать немощь его, кроме греха, и, находясь в состоянии уничижения, отложил употребление Божественной власти и силы против врагов Своих. Пришедши пострадать за мир и спасти людей. Он с самых первых минут земной жизни уже начал претерпевать те гонения и поругания, которыя должны были впоследствии окончиться крестною смертию.
Пребывание Спасителя в Египте можно также назвать предварительною проповедию о новом и благодатном царстве Его, предуготовившею эту страну для успешнаго восприятия Евангелия. Страна, прежде наполненная идолами, дав убежище гонимому злобою Божественному Младенцу, по Его же благодати потом соделалась убежищем подвижников христианскаго благочестия и в своих пустынях воспитала сонм светильников, разогнавших тьму местных заблуждений. "Если бы кто - говорит св. Иоанн Златоуст - проникнул теперь в пустыни Египта, то увидел бы там страну достойнейшую и высшую всякаго рая: там узрел бы он и многочисленные хоры ангелоподобных человеков, и соборы мучеников и исповедников, и сонмы дев, и попранную власть диавола, и царство Христово, блистающее во славе; увидел бы это и в городах, и в пустынях, и в последних еще более, чем в первых. Не так блистает небо множеством и разнообразием звезд, как блистают Египетския пустыни сонмами равноангельных человеков”. Если впоследствии меч Магомета и покорил сынов святой Церкви: все-таки благодать Божия не оскудела, и в православных обителях еще хранятся заветныя древния святыни. Самая столица этой страны, среди исламизма, почтительно относится к местам, сохраняющим остатки святынь христианства, чему служат доказательством - древняя метохия патриарха Александрийскаго и Джувонийская, принадлежащая св. горе Синайской. Патриаршая метохия имеет 8 церквей в разных местах Египта, и из них главная обладает следующими святынями: чудотворным образом Божией Матери "Скорой Услышательницы”, мощами главы св. мученика Гавриила и руки св. великомученика Георгия, поразительно сохранившейся в неприкосновенной нетленности, и колонною, в которой он был привязан во время мучения.
VIII.
ЖИЗНЬ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ ДО ЕЯ УСПЕНИЯ.
Живописно открывается Назарет с гребня Галилейских гор, окружающих его со всех сторон; кремнистыя высоты сокрывают отовсюду это место воплощения Божия. Путник, поднявшись по крутой стезе на вершину горы, до последней минуты не подозревает о близости этого святаго места; но еще один шаг, - и пред ним открывается благословенный Назарет, смиренно прислонившийся к скату горы, понижающейся к оврагу. Здесь-то, незримо для очей мира и открыто лишь пред одним небом, Святое Семейство, по возвращении из Египта, проводило дни свои, в глубокой неизвестности, до тридцатилетняго возраста Спасителя.
Тихо потекла жизнь Святаго Семейства по возвращении из Египта и поселении в Назарете. Праведный Иосиф стал продолжать свои занятия древоделя; и Господь, будучи Сам "хлебом животным, сшедшим с небесе”, дающим жизнь и пищу всякой твари, питался, вместе с Божественною Материю Своею, трудами рук беднаго древоделя. Но зато и Сын Божий, Господь господствующих и Царь царствующих, от самаго младенчества повиновался этому бедному древоделю до того, что даже разделял труды его, и притом с таким смирением и старанием, что люди называли его не только сыном "тектона” (плотника), но и просто "тектоном”. И какою ревностною преданностию, какою пламенною любовию одушевлены были все действия праведнаго обручника относительно Господа и Его Пречистой Матери! Иосиф был таким заботливым попечителем Иисуса, что и Сама Пресвятая Дева называла старца "отцем” Своего Божественнаго Сына.
Жизнь Преблагословенной Девы текла в тех же занятиях и при том же смирении и благочестии, как и прежде. Есть предание, что Она учила грамоте детей обоего пола. В рукоделиях Она была неутомима попрежнему, и в часы, свободные от молитв и богомыслия, тщательно занималась ими, приготовляя одеяния для Себя и для Сына. Личность Ея безспорно имела великое значение в жизни и развитии Иисуса Христа. В Ней был чудный образ религиозной чистоты и материнской нежности, и главныя черты Ея - смирение и глубокое повиновение - отобразились в лице Христа.
Сладчайшим утешением для Нея, без сомнения, было видеть постепенно раскрывающееся Божественное величие Своего Сына. Евангелист опредленно говорит, что Божественный Отрок, в тишине домашней жизни, пред очами Благодатной Матери, и среди неусыпных попечений мнимаго отца, "возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости”. Конечно, по теснейшему и нераздельному соединению в Нем естеств Божескаго и человеческаго, Он не имел нужды ни в охранении, ни в наставлениях; но по глубочайшему смирению и снисхождению Своему к мерам человеческим, с величайшею любовию принимал их и ценил все заботы о Его спокойствии, которыми любовь нежнейшей Матери непрестанно окружала Его, стараясь на каждом шагу предупреждать Его желания. С кроткою покорностию Сына, Он внимал Ея напоминаниям и следовал внушениям, как словам лучшаго друга, преданнаго Ему всем сердцем. В глубине Божества Иисусова высочайшия совершенства премудрости, святости и благости пребывали, конечно, одинаковыми, без приращения и оскудения; но в человеческом естестве Его они обнаруживались постепенно: "Иисус преспеваше премудростию и возрастом и благодатию у Бога и человек”. Пресвятая Матерь Его вся была погружена в благоговейное внимание к тому, что видела в благодатном Сыне Своем и слышала от Него и о Нем.
Простота образа назаретской жизни Святаго Семейства и мера смирения его были так велики, что Нафанаил, живший в соседней Кане Галилейской, на разстоянии одного часа езды от Назарета, даже и не слыхал об Иисусе; и узнал лишь от Филиппа, что он обрел в Иисус, сыне Иосифовом из Назарета, Того, о Котором писали Моисей в законе и Пророки. Из этого можно судить, насколько скромны были и жизнь Пресвятой Девы с Божественным Сыном, и самое жилище святаго обручника.
Хотя дом праведнаго Иосифа постоянно освящался пробыванием в нем Того, Кто больше самаго храма: несмотря на это, Преблагословенная Дева Мария, по глубокому чувству благочестия, в точности исполняла закон Божий. В числе, заповедей этого закона была одна, повелевавшая каждому Израильтянину три раза в год - в праздники пасхи, пятидесятницы и кущей - являться в Иерусалимский храм для поклонения и принесения жертвы Господу. Правда - как свидетельствует древнее еврейское предание - жены могли являться в Иерусалим, могли оставаться и дома, и упомянутая заповедь во всей силе простиралась только на мужей; к тому же Пресвятая Дева тогда могла опасаться гонений против Своего Божественнаго Отрока со стороны Архелая, достойнаго наследника пороков отца; но, когда дело шло о вере, - мысль об удобстве, страх опасности не могли остановить Ея. Желая показать пример, с какою точностию верующие должны исполнять закон Божий и с каким тщанием родители обязаны пещись о чадах своих, полагая в основание воспитания их благочестие, Она в лета отрочества Христова, вместе с Своим обручником, каждогодно ходила в Иерусалим на праздник пасхи и брала с Собою Иисуса.
Одно из таких путешествий Богоматери было ознаменовано особенным событием. Иисусу Христу было в то время двенадцать лет; а в эти годы у израильтян было в обычае мало-по-малу приучать мальчиков к исполнению заповедей закона Божия. В этот раз, по окончании праздника пасхи, Божественный Отрок остался в Иерусалиме, сокрыв от Матери Своей и Иосифа Свое намерение: в противном случае любовь их не позволила бы им разлучиться с Ним. Отправясь из Иерусалима в толпе скромных богомольцев, состоявших, конечно, из жителей Назарета и окрестных мест, Пречистая Матерь и Иосиф были уверены, что дражайший Сын их идет с кем-либо из знакомых или родственников, и потому, нисколько не тревожась, продолжали путь свой до перваго роздыха, бывшаго в селении Махмас. Но здесь, обойдя все кружки отдыхавших богомольцев и не видя среди их Иисуса, они с сердечною тоскою стали безпокоиться о Нем, заботливо всюду искать Его и, не нашедши, тотчас опять возвратились в Иерусалим. Можно представить себе скорбное состояние сердца Пречистой Девы, при безвестности, где был отрок Иисус. Не эту ли скорбь изображал Премудрый Соломон в Песни песней, когда описывал томныя стенания чистой горлицы: "исках, Его-же возлюби душа моя, исках Его, и не обретох Его; воззвах Его, и не послуша мене! Возстану убо, и обыду во град, и на торжищах, и на стогнах; и поищу, Егоже возлюби душа моя”! Утомленная безпрерывно-напряженным движением и обезсиленная печалью и страхом, Она, в сопровождении Иосифа, поспешила в храм, с тем, быть может, чтобы излить пред Богом тоску Свою. И что же представилось глазам их? Окруженный маститыми старцами и именитыми учителями народа, юный Иисус сидел среди их и с смирением отрока слушал, и с силою Господа вопрошал их. Премудрость Его приводила в удивление и ужас даже старейших учителей. Умилительны слова нежнаго материнскаго упрека, полнаго сердечной заботливой любви, с которыми Пресвятая Дева обратилась к Иисусу: Чадо! что сотвори нама тако? Се отец Твой и Аз боляще искахом Тебе! Иисус Христос, выслушав слова Матери, отвечал Ей: что, яко искасте Мене? Не весте-ли, яко в тех, яже Отца, Моего, достоит быти Ми? Вот первыя слова, слышимыя чрез Евангелие, из отроческих сладчайших уст Спасителя! Слова, преисполненныя назидания и утешения: ими Иисус Христос, как Сын, с любовию ответствовал Матери Своей и, как Господь и Спаситель, наставлял Ее, как-бы говоря: "напрасно вы искали Меня между спутниками, сродниками и знакомыми; Мне надлежит быть в храме, который есть дом Небеснаго Отца Моего, и заниматься делом спасения людей, для котораго Я послан от Отца”!
Событие в храме служило весьма естественным выражением того особеннаго отношения Иисуса Христа к Богу Отцу, которое Он высказывал в последних словах Своих, и которое нисколько не исключало, как показывают последствия, повиновения Его Иосифу и Марии. Евангелист говорит, что после этого случая Святое Семейство возвратилось домой: и Божественный Отрок сниде с нима и прииде в Назарет; и бе повинуяся има; и Мати Его соблюдаше вся глаголы сия в сердцы Своем. Последнее замечание ясно подтверждает, что Пресвятая Дева Мария вовсе не сочла сказаннаго поступка Своего Сына непослушанием, а предугадывала высший смысл, сокрытый в словах и действиях Того, Котораго рождение и младенчество были окружены рядом великих чудес. Тем не менее какая тяжкая жертва была для Матери - видеть Своего Сына удаляющимся от Нея, мало-по-малу, по долгу Своей деятельности! Можно представить, какой ряд отречений прошла Мария, какия внутренния муки испытала Она, пока чувство Матери примирилось с мыслию, что если Иисус принадлежал Ей, как сын, то Он принадлежит и миру, как Спаситель.
Со времени возвращения Пресвятой Девы с Сыном Своим из Иерусалима в Назарет, Евангельское повествование и предание умалчивают о подробностях дальнейшаго их здесь пребывания. Известно только то, что, спустя несколько лет после этого события, обручник Пресвятой Девы Иосиф отошел в иной мир, к предкам своим, с желанною вестию, что ожидаемый Мессия пришел на землю. Предание говорит, что он умер ста десяти лет. Гроб его показывали в XII в. Даннилу Паломнику позади пещеры Благовещения, где погребал его Сам Иисус. Неизвестно, когда тело его перенесено в Гефсиманскую пещеру, где уже покоились родители Пресв. Богородицы (При входе в пещеру, место покоя Иосифова указывают в углублении налево).
По кончине Иосифа Пресвятая Дева должна была приложить труды к трудам, чтобы содержать Себя и Сына. Как была Она неутомима в Своих работах, это видно из того, что Она среди других занятий успела соткать для Иисуса замечательный по работе красный полотняный хитон, без швов, который и был впоследствии постоянною Его одеждою до самой смерти Его. Лишившись в Иосифе Своего покровителя и защитника, Богоматерь всецело предалась покровительству Отца Небеснаго и пламеннее стала ожидать открытия царства Сына Своего. Это время, наконец, наступило: имя "яко лет тридесять”, Господь Иисус Христос крестился от Иоанна в Иордане, и затем провел 40 дней в посте и молитве в пустыне Иорданской.
После сорокадневнаго поста в пустыни Иорданской и победы над искушавшим Его диаводом, Христос возвратился к Божественной Матери Своей "в духовней силе” и в сопровождении учеников и народа, последовавших за Ним от Иордана. Приглашенный на брачное торжество в соседственную Кану Галилейскую, Он отправился туда с Пресвятою Девою Мариею и учениками. Этот брак, удостоенный присутствием Господа и Пресвятой Матери Его, повидимому происходил в небогатом семействе, котораго скудныя средства, проявившись внезапно в недостаток вина, огорчили хозяев. Человеколюбивая Богоматерь, сердобольная ко всем скорбящим, не оставила этого обстоятельства без внимания и, соболезнуя о положении новобрачных, обратилась с теплым ходатайством за них к Божественному Сыну Своему: вина не имут - сказала Она, совершая первый опыт ходатайства пред Небесным Спасителем за огорченных чад земных. Этими немногими словами Она как-бы говорила Ему: "они могут скорбеть в день радости, но Ты, Человеколюбец всесильный помоги им, отстрани от них скорбь и дай утешение”! Иисус Христос, не нарушая должнаго повиновения к Своей Матери, Своим ответом дал уразуметь Ей, что, в деле посланничества Его в мир, Им управляет лишь один Отец Небесный, Котораго волю Он пришел исполнить, и что проявления Его Божественнаго достоинства имеют другую, высшую цель, чем облегчение, хотя и сверхестественное, вещественных нужд людских. И потому, назвав Ее именем "Жено”, отвечал Ей: что есть Мне и Тебе, Жено? Не у прииде час Мой. "Это были слова - говорит св. Златоуст - не обличения для Матери, но домостроительства, которыми Он наставлял Ее и заботился о том, чтобы чудеса совершаемы были с подобающим достоинством”. Блаж. Августин в словах Господа находит следующую мысль: "Он желал вразумить нас, что по Божеству, котораго величие имел намерение показать в претворении воды в вино, Он не имел матери”. При этом можно думать и то, что слово "Жено” Господь употребил в том смысле, какой дан ему в книге Бытия, точнее - в раю, т.-е. Жена, обетованная Богом. Божия Матерь несомненно знала это место Св. Писания, в Сыне Своем видела Семя Жены, и посему, как всегда, так и в настоящия минуты, была так несомненно уверена в милосердии Его, что, нисколько не ослабев в надежде на исполнение Своего ходатайства, сказала прислуживавшим на пиру: что Он скажет вам, сделайте”. Там стояли шесть больших каменных сосудов, вмещавших в себе ведра по два или по три воды, потому что Иудеи любили делать омовения. Христос повелел слугам наполнить сосуды и потом, зачерпнув из них воды, принести к распорядителю пира. Всемогущею волею Творца всяческих вода претворилась в лучшее вино, и таким образом недостаток угощения и печаль хозяев были совершенно отстранены, к радости всеблагой Заступницы, а ученикам дано было удостоврение в небесном посланничестве их Учителя. Твердая вера Богоматери во всемогущество Ея Сына происходила без сомнния столько же от понятий о воплощенном Искупителе, составленных Ею из пророческих сказаний, сколько и из наблюдений над необыкновенными событиями, предшествовавшими Его рождению и сопровождавшими оное.
Пробыв в Кане некоторое время, Христос отправился с Материю, братьями и учениками Своими в Капернаум. Св. Иоанн Златоуст, говорит, что целию этого путешествия было желание Божественнаго Сына на все последующее время странствования Своего поместить здесь Пречистую Матерь. Как Вифлеем Он избрал местом рождения и Назарет - местом Своего воспитания: так Капернаум - местом Своего постояннаго убежища. Вследствие чего город этот именуется в Евангелии Его городом. Должно думать, что собственнаго жилища в Капернауме Божия Матерь не имела. Должно думать, что Ея любовь и вера к Божественному Сыну побуждали Ее быть всегда, сколь можно, близко к Нему в Его непрерывном странствовании по градам, весям и пустыням, и именно за Нею следовал лик учениц. Апостолы некогда изумились тому, что Иисус Христос беседовал с женою; отсюда видно, что Господь не имел такого общения с женами; но когда Матерь Господа сопутствовала Ему, они следовали за Нею и в нуждах служили общему Владыки и ученикам Его имуществом своим.
В Капернауме Спаситель впервые начал всенародное благовествование о царствии Божием. Много чудес, в доказательство Своего Божественнаго посланничества, совершил Господь Иисус Христос пред глазами неблагодарных сограждан Капернаума; но эти люди, неверием и слепотою окаменевшаго сердца истощив Его милосердие, навлекли на свою родину грозную кару Его праведнаго суда и побудили произнести следующия слова: "и ты, Капернаум, вознесшийся до неба, до ада низвергнешься; ибо, если бы в Содоме явлены были силы, явленныя в тебе, он остался бы до сего дня: говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе”. Вследствие этого, чем потом сделался гордый Капернаум! Во дни блаженнаго Иеронима он назывался еще городом, а с XIII столетия о нем говорят как о ничтожной деревушке, в которой было до семи рыбачьих хижин; в настоящее же время ни одна тропа не пролегает к нему. Самое место, где он стоял, определяется учеными неодинаково: таково запустение неверующаго города. Правдоподобное мнение определяет местоположение его на полчаса от деревеньки Табге, на мысе Тангум. Прибрежные холмы, вместо виноградных лоз, покрыты густым и высоким репейником, сквозь который с большим лишь трудом можно пробираться; и из-за этого колючаго леса, на оконечности низменнаго мыса, виднеются одни только груды черных камней.
Прошла первая пасха общественнаго служения Господа Иисуса Христа, и Он, возвратившись в Галилею, пришел в Назарет. Войдя, по обыкноветю, в день субботний в синагогу, Он предложил здесь поучение, которым заставил всех удивляться словам благодати, исходившим из уст Его. Но когда от Него потребовали чудес, какия Он сделал в Капернауме, Он заметил соблазнявшимся незнатным Его происхождением, что "никакой пророк не принимается в отечестве своем”: и вдруг все, бывшие в синагоге, пришли в ярость; поднялись с своих мест; изгнали Его вон из города и повели на верх горы, на которой город был расположен, с тем, чтобы оттуда свергнуть Его; но Он, пройдя посреди их (мож. б. невидимо), удалился. Предание говорит, что в то время была в Назарете и Пресвятая Богородица, и по первому слуху о происходившем в синагоге поспешила к месту происшествия; но, видя неистовства толпы на уступе горы, к которой влекли Иисуса, изнемогла от испуга.
Болезненно действует воспоминание об этом событии, при взгляде христианина на эту гору. Она находится на южной стороне Назарета, и к ней, почти до самой вершины ея, ведет дорога по изсохшему (большею частию) ложу ручья. Чтобы взойти на верх ея, к месту грозившаго свержения, надобно при конце ручья оставить ровный путь долины и не очень крутым подъемом приблизиться к ея гребню. Здесь она спускается отвесным обрывом, сажень в пятнадцать, до неширокаго карниза, или уступа, от котораго идет новым обрывом в глубину, сажень на пятьдесят (примерно), и упирается там своею отвесною подошвою в долину Эздрелонскую. На упомянутом уступе, благочестием древних христиан, создана была небольшая церковь, теперь лежащая в развалинах; она называлась церковью "испуганной Матери”. Ныне вместо нея устроен здесь католический жертвенник, изсченный в подошве верхняго утеса. Дикие, разросшиеся кусты алоэ почти совершенно заслоняют к нему доступ, и благочестие стекающихся сюда богомольцев ограничивается лишь тем, что они нарезывают крестики на колючих стеблях этого растения, отчего кусты эти сверху до низу исчерчены крестиками. Что именно здесь, а не на другом месте, совершилось помянутое Евангельское событие, этому, кроме предания, служат еще несомненным доказательством две находящияся на самом уступе горы цистерны (одна полная водою, вправо от католическаго жертвенника, а другая - большая, но без воды, влево). Видно, что здесь в древнее время бывало большое стечение поклонников, когда церковь не была еще в развалинах. Кроме того, в Назарете, почти в самом конце города, находится одно очень древнее здание, помост котораго углублен в землю; здание это, с древними сводами, не имет окон, очень вместительно внутри и, как видно, имело позади себя колодезь и особыя пристройки: это та синагога, в которой задумано было страшное дело свержения.
После второй пасхи, Господь, видя возрастающее раздражение фарисеев, удалился из Иерусалима к морю Галилейскому и там, избрав из среды учеников Своих двенадцать Апостолов, возвратился в Капернаум, где и сотворил множество чудесных исцелений. Но упорство и неверие врагов Его были столь велики, что самыя удивительныя чудеса не производили на них никакого действия. Желая ослабить влияние Господа на массы народа, книжники и фарисеи утверждали, что чудеса Иисуса Христа, невозможныя для обыкновеннаго человека, происходит от силы действующаго к Нем веельзевула, князя бесовскаго. Услышав эти слова и предвидя, какое вредное влияние они могут иметь на народ, Христос воспылал негодованием на клеветников и назвал такое заблуждение тяжким грехом против Святаго Духа, т. е. против божественности Его Самого, Господа Спасителя - грехом непрощаемым ни здесь, ни в будущем веке. Потом, когда от Него стали требовать знамения с неба, Господь назвал их родом лукавым и прелюбодейным, т. е. людьми неблагодарными и отступившими от Бога, так как они упорно не веруют Его учению после стольких чудес; Он дал им понять, до какого ужаснаго состояния дойдут они в своем неверии. В это время какая-то женщина из числа присутствовавших, слушая Его раскрытым сердцем, невольно возвысила голос и воскликнула в благоговейном восторге: "Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие"! (Есть предание, что это была прислужница Марфы - Маркелла). Она хотела этим сказать, как благословенна Мать такого Сына. Так начало исполняться пророчество Богоматери, что Ее ублажат все роды. Господь благоволил заметить, что есть более важное блаженство, более высокое благословение - блаженство в слушании слова Божия, благословение - за исполнение его: "Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его". Путем послушания можно уподобиться Самой Пречистой Матери Его.
Враждебныя отношения к Господу Иисусу завистливых фарисеев и их злые толки о Нем стали известны Матери и братьям Его (детям Иосифа обручника от перваго брака), и они задумали увести Его домой и таким образом предохранить Его от опасности. Пречистая Матерь, знавшая тайну явления Сына Своего, пошла единственно по влечению материнской любви к Нему, тем более, что Она уже несколько времени была в разлуке с Ним; братья же пошли, чтобы взять Его домой. Пришедши к месту, где находился Господь Иисус, и не имея возможности пробраться к Нему за огромною толпою, они поручили сказать Ему, что Мать, братья и сестры Его пришли и ожидают Его вне дома. Конечно, злобным врагам Христа, усиливавшимся распространить в народе недоверие к Его небесному происхождению, приятно было слышать указания на земныя узы Его родства, когда кто-то сказал: "вот Мать Твоя и братья Твои и сестры Твои - вне дома, спрашивают Тебя”! Но Господь, желая внушить народу, что Он, будучи Сыном Марии по плоти, в то же время есть Сын Божий, пришедший в мир для спасения грешных, и будучи обязан Матери Своей повиновением, в то же время имеет несравненно высшия обязанности - проповедывать Евангелие, творить волю пославшаго Его Отца Небеснаго, отвечал: "кто Мать Моя и братья Мои”? и, обозрев сидящих вокруг Себя, сказал: "вот матерь Моя и братья Мои! ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат и сестра, и мать”! "Им (т. е. сродникам Христовым) - говорит св. Иоанн Златоуст - следовало бы войти и слушать вместе с народом, или же ожидать конца проповеди, и потом уже подойти к Господу... Если они хотели говорить об истине учения, то надобно было бы сказать это, для общей пользы, в слух всех; если же о чем другом, касающемся себя, то не нужно было бы так настаивать”. Давая видеть в Себе Посланника Отца Небеснаго, почитающаго выше всего дело спасения людей и устраняющаго все, что могло бы сколько-нибудь воспрепятствовать в том, Господь поставляет исполнение воли Божией выше телеснаго родства. Св. Амвросий, объясняя слова Господа, замечает, что в них "нет ничего оскорбительнаго для сродников Его, но заключается та мысль, что релипозная связь душ превосходнее, чем родство телесное”.
Незадолго до четвертой пасхи, Господь отправился в Иудею. В эту пасху, как видно из последующих событий, была в Иерусалиме и Пресвятая Дева. Чтобы изобразить скорбное состояние Пречистой Матери в последнее время земной жизни Божественнаго Сына Ея, необходимо проследить страшныя события Великой Пятницы.
Ненависть Иудеев к Господу достигла высшей степени, и во исполнение предвечнаго совета Божия о спасении людей приблизилось время осуждения Святейшаго Праведника на крестную смерть. Вместе с страданиями Божественнаго Сына начались страдания и Матери Его. Невыразимо тяжко было для Ея чистаго сердца видеть усилия порочных и лживых врагов извратить истину безгрешнаго Праведника. Она болезненно страдала при виде возлюбленнаго Сына, окруженнаго безчестием и скорбями; но вместе с тем, будучи всегда ближайшею свидетельницею Его добродетелей, Она, без сомнения, желала уподобиться Ему в твердом перенесении этих скорбей. Началом глубокой горести Ея была жестокая сердечная борьба: с одной стороны, по любви к Божественному Сыну, Она не хотела бы видеть страданий Его; с другой же - повиновение воле Божией о спасении людей побуждало Ее принять все, что предопределено в предвечном совете Божием для искупления грешнаго мира. Разделяя с Сыном Своим милосердие к роду человеческому, Она Сама желала, чтобы смертельно болеющий мир принял небесное врачевство. Но по материнской любви к Сыну, для Котораго это врачевание стоило так дорого, Она не могла без ужаса и помыслить о способе исцеления. И пронзаемое этою борьбою сердце находило лишь одну опору в непоколебимой вере в Бога и в надежде на Него. Таким образом, Пречистая Матерь мысленно могла следовать за Сыном Своим по страшному пути страданий Его, разделяя внутренния волнения и скорбныя чувства, объявшия душу Его. Конечно, ужасныя события первой ночи по взятии Господа врагами, когда Он был привлечен из Гефсиманскаго сада на допрос первосвященников и старейшин, были глубоко и сильно прочувствованы Богоматерию в молитвенном уединении. Увидеть Божественнаго Страдальца довелось Ей не прежде, как во время представления Его Пилатом народу; окровавленный, обезображенный, покрытый ранами и облеченный в одежду поругания, с терновым венцом на голове и тростию в руке, Он был выведен к народу с словами: "се человек”! Как должна была увеличиться скорбь нежнаго сердца Матери от слышанных Ею лжесвидетельств, терзавших славу Сына Ея, от яраго вопля толпы, отдававшей предпочтение разбойнику пред чистым и невинным Агнцем и желавшей убийце даровать жизнь, а Начальника жизни убить! Удрученная горем, Она стояла близ дома Пилата и с трепетом сердечным выжидала окончания этого страшнаго судилища. Находясь здесь, Она могла услышать голос провозвестника, объявлявшаго произнесенный Пилатом приговор, и видеть поднятие тяжелаго креста, который Спаситель должен был нести на Себе до места казни. Крестный путь начался. Пройдя около ста шагов, на повороте улицы, поднимавшейся в гору, Спаситель изнемог и упал под тяжестию креста. Предание дополняет, что Пресвятая Дева, при начале крестнаго шествия Христа, обратилась к Пилату с молением о пощаде Сына; но, получив отказ, поспешила догнать печальное шествие ближайшею дорогою, и, следуя чрез узкий переулок, сзади дворца Пилатова, встретилась на этом месте с Божественным Крестоносцем и с замиранием сердца увидела Его истощение. Недалеко от этого места дорога поворачивает вправо, еще на большую крутизну. Здесь снова Спаситель изнемог; но встреченный Симоном Киринейским, удостоил его разделить тяжкую ношу, возложенную на Него человечеством. Здесь же Он обратился к плачущим женам Иерусалимским и предварил их о горькой участи, ожидающей их. Далее, шагов через сто, где дорога идет возвышаясь, вышла из своего дома св. Вероника и освежила страдальческий лик Спасителя, отерши с Него полотенцем кровь и пот. От этого места шествие направилось по крутому подъему к "Судным воротам", на которых вывешивались приговоры осужденных и которыми оканчивался, с этой стороны, Иерусалим. Далее начиналась "юдоль мертвых” или "Лобное место”, "Голгофа”. Прибыв на Голгофу и увидев все приготовления к жестокой и вместе позорной смерти Сына Своего, услышав удары молота, пригвождавшаго к кресту руки и ноги Его, узрев Его возносимым на кресте и живо представив чрезмерныя страдания Его, Матерь Божия, без сомнения, пала бы под бременем удручающаго горя, если бы благодать Божия не подкрепила Ея. Она приблизилась к распятому Сыну и с неизреченною болью души созерцала Его страдания. В то время, как ученицы вси, оставльше Его, бежали, Матерь Господа мы не видим ни в страхе, ни в бегстве, а видим Ее стоящею при кресте Иисусове: Она является выше всеобщаго страха, выше своей личной опасности, выше Апостольскаго мужества. Так, не видно было Богоматери во время славы Христовой, ни на Фаворе, ни при кликах "осанна”; а теперь, когда вокруг Него не обрелось, кроме Иоанна, ни одного из множества учеников и Апостолов, когда и чужие, пришедшие на позор Голгофский, не могли хладнокровно выносить печальнаго зрелища и возвращались домой, "биюще перси своя”, Она, пред очами всех, безбоязненно стояла у подножия креста....Чем же можно изъяснить это высокое мужество и крепость духа? Не иным чем, как Ея глубокою преданностию судьбам Божиим, Ея верою в Божественную силу Своего Сына, известную Ей более всех, из явных и тайных чудес всей земной жизни Его, Ея познанием Христовых таин, которыя всех ранее Она постигла и всех совершеннее соблюдала в сердце Своем. Вера, упование паче упования, любовь, не естественная только, но верою возвышенная в духовную и Божественную, питали в Ней внутренний животворный свет, котораго не объят и тьма и смерть, и ужасы Голгофские”. Немало значило и то, что Богоматерь видела вольное страдание Сына Своего; Он прежде не таясь говорил о нем и не однократно: это могло несколько утолять горечь Ея страданий. Св. Церковь не раз влагает в уста Богоматери такое сознание: "Волею, Сыне мой и Творче, терпиши на древе лютую смерть. Создание бо Твое хотя спасти, смерть подъял еси”. Без всякаго сомнения, и Сам Господь, видя лютую скорбь Своей Матери, незримо дал Ей силу переносить страдания и тайно глаголал Ея сердцу слова веры и упования. Эти минуты в жизни Богоматери изображает преп. Роман Сладкопевец: „Мария сокрушалась от тяжкой скорби, и когда Она от великой горести взывала и вопияла, обратился к Ней Тот, Кто из Нея, и так вещал: "Что плачешь, Мати Моя? Что принесу всем прочим женам, если не постражду, если не умру? Как спасу Адама, если не вселюсь во гробе? Как привлеку к жизни сущих во аде, если не сниду во ад? Ты зришь, распят Я неправедно: Что же плачешь, Мати? Паче взывай, что стражду по воле... Будучи Словом, стал Я в Тебе плотию, в ней стражду, в ней спасаю. Не плачи убо, Мати, но взывай радуясь: с любовию приемлет Он страдания ".
Евангелист не говорит, чтобы Матерь Господа рыдала, подобно женам Иерусалимским. Ея рыдания возмутили бы последния минуты Лица, нежно любимаго. Да и самая горесть Ея была выше слез: кто может плакать, тот еще не проникнут силою всей скорби, какую иногда испытывает сердце человеческое. Но оружие, предсказанное Симеоном в минуты Ея радости, проникло теперь всю душу Ея. Спаситель видел со креста, какая скорбь пронзала сердце Его Матери, и взгляд на Нее был для Него новым мучением. Переходя постоянно из одного места в другое для проповеди, Он не мог исполнять домашних обязанностей сына: однакоже не переставал быть надеждою и утешением Своей Матери даже в земном отношении. Теперь Пресвятая Мария оставалась одна в этом мире, оставалась Материю уже не Иисуса, всеми любимаго, уважаемаго, Котораго страшился сам синедрион, Который составлял предмет надежд всего Израиля, - а Иисуса, всеми оставленнаго, поруганнаго, распятаго вместе с злодеями. Надлежало преподать какое-либо утешение, - преподать однакоже так, чтобы оно, служа отрадою на всю жизнь, не подвергало теперь утешаемой насмешкам и оскорблениям врагов, из которых многие, находясь еще у креста, конечно, позволили бы себе дерзости, если бы узнали, что между ними находится Матерь Иисуса. И Господь не употребил сего наименования; но, обратив к Ней взор, исполненный любви и нужной попечительности, сказал, указывая на любимаго ученика Своего Иоанна: жено, се сын Твой! Этими словами Он как-бы говорил: "Я умираю, но вместо Себя оставляю Тебе возлюбленнаго ученика Своего, и вручаю Тебя его попечению, а его - любви Твоей.”
Се Мати твоя - продолжал Он, обращаясь к Иоанну и перенося взгляд Свой на Пречистую Матерь, - взгляд, который был уже последним прощальным приветом к Ней Предвечнаго Сына. "Вот Матерь твоя, возлюбленный Мой ученик! - как-бы так говорил Он. - Воздавай Ей сыновнее, благоговейное, как Матери Моей, уважение; благоугождай Ей своими услугами и попечительностию о Ея житейских нуждах; исполняй свято во всем Ея волю; будь послушен Ея наставлениям; обращайся к ней в скорбях своих и горестях; прибегай в искушениях, и ты обрящешь помощь; притекай к Ея молитвам в гонениях, и получишь утешение, защиту и безопасность во всех обстоятельствах жизни твоей! Будьте вы взаимно соединены святою любовию”!
Ученик во всей точности исполнил волю умирающаго Учителя и Друга...
Кто может измерить глубину скорби Пресвятой Богородицы, предстоявшей кресту, на котором пригвождено было тело возлюбленнаго Сына Ея? Погружаясь в эту глубину скорбных чувствований, объявших чистейшую душу Богоматери на Голгофе, святая церковь изображает их в следующих трогательных песнях:
"Вижу Тя ныне, возлюбленное Мое Чадо и любимое, на кресте висяща: и уязвляюся горце сердцем”.
"Ныне моего чаяния, радости и веселия, Сына Моего и Господа, лишена бых: увы Мне! болезную сердцем".
"Увы мне, Чадо! болезни избегши в рождестве Твоем, ныне болезненно терзаюся”.
"О страшном Твоем рождестве и странном, Сыне Мой, паче всех матерей возвеличена бых Аз: но увы Мне! ныне Тя видящи на древе, распалаюся утробою”.
"Се свет Мой сладкий, надежда и живот Мой благий, Бог Мой, угасе на кресте”.
"Оружие сердце Мое пройде, о Сыне, не терпящи висима на древе Тя зрети”.
"Едину надежду и живот, Владыко, Сыне Мой и Боже, во очию свет раба Твоя имех: ныне же лишена бых Тебе, сладкое Мое Чадо и любимое”.
"Не изглаголеши ли раб Твоей слава, Слове Божий? не ущедриши ли, Владыко, Тебе рождшую”?
"Безгрешный Сыне! како неправедно ни кресте, якоже злодей, пригвожден еси”?
"Увы Мне, Сладчайший Сыне, уязвляюся душою, на кресте зрящи Тя пригвождена посреде двою злодею, судом злодейственным”.
"Сладкое Мое Чадо! где Твоя зайде доброта светон
|
| Категория: Мои статьи | Добавил: SXIMA (13.09.2010)
|
| Просмотров: 1100 | Комментарии: 1
| Рейтинг: 5.0/1 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
Меню сайта
|